 |
Реальность Солнечно-Земных связей |
статья 4-я
Авторы А. Л. Чижевский, Ю. Г. Шишина
Главы из книги.
Геофизики, метеорологи, климатологи, океанологи — все те, кто причастен к науке о Земле, не сомневаются в реальности солнечно-земных связей.
Но далеко не все биологи и медики разделяют убеждение в том, что циклическая деятельность Солнца влияет на биосферу и на ход жизни в ней. Хотя никто из них не оспаривает, что именно Солнцу обязана жизнь своим зарождением, но мысль о том, что оно продолжает вмешиваться в дело «рук своих», вызывает нередко ироническую усмешку. Идея о тесной зависимости менаду активностью Солнца и состоянием биосферы расценивается нередко как «фантазия отдельных слишком горячих голов», как весьма сомнительное нововведение. Оправдан ли подобный скептицизм?
В биологии давно утвердилось понимание того, что огромная роль в развитии всего живого принадлежит внешней среде.
Современное материалистическое естествознание, преодолевая инерцию геоцентрического мышления, широко раздвинуло это понятие, по праву распространив его на окружающее Землю космическое пространство, насыщенное вполне материальными электромагнитными излучениями и мощными потоками движущихся частиц.
Ибо материя состоит, по определению дважды лауреата Нобелевской премии химика Лайнуса Полинга, из вещества и излучений.
При таком понимании внешней среды Солнце должно быть признано одним из ее главнейших факторов. Казалось бы, трудно возражать против подобной логики, однако многие до сих пор ассоциируют гелиобиологию с чем-то вроде астрологии или «черной магии».
В связи с этим интересен поучительный случай с энцефалитом.
 |
Энцефалит - это воспаление головного мозга |
В период широкого освоения Дальнего Востока в 30-х годах на новостройках, леспромхозах, в таежных поселках вспыхнула тяжелая эпидемия неизвестного происхождения. Болезнь поражала в основном переселенцев, протекала мучительно и либо убивала больного, либо оставляла после себя непоправимые, пожизненные увечья.
Для выяснения природы заболевания в эпидемические очаги были посланы на разведку научно-исследовательские медико-биологические экспедиции.
Имена участников этих экспедиций: Л. И. Зильбера, М. П. Чумакова, А. А. Смородинцева, И. И. Рогозина и др.— впоследствии узнала вся страна. Многие из участников первых эпидемиологических таежных вылазок поплатились здоровьем, а некоторые даже жизнью, прежде чем удалось установить, что в тайге свирепствует одна из разновидностей вирусного энцефалита и что переносят возбудителя от лесных животных к людям кровососущие таежные клещи.
 |
Кровососущий таёжный клещ |
До вспышки эпидемии на Дальнем Востоке клещи не вызывали подозрений у паразитологов. Никто не предполагал, что они могут быть переносчиками опасного вируса.
С тех пор прошло 30 лет. За это время клещевой энцефалит, его возбудитель, переносчики вируса, пути распространения болезни были досконально изучены и вошли во все учебники.
Медицина разработала на этой основе целую систему мер профилактики заболевания. Но, как ни странно, несмотря на все принимаемые меры, энцефалит не исчез.
Эпидемия этого заболевания время от времени вновь вспыхивает, появляясь с удивительной регулярностью, примерно через каждые 10—11 лет, распространяясь из «эпицентра» на огромные расстояния. Ровно десять лет спустя после рассказанного случая вирус энцефалита вдруг появился в Европейской части страны и в Омской области. Еще десять лет спустя его обнаружили в таких, казалось бы, неподходящих местах, как Индия, Канада, Малайя.
В Индии от энцефалита, кроме людей, страдали и обезьяны.
Во время эпидемии энцефалита целые стада животных погибали за несколько дней.
Вспышки эпидемии, как уже говорилось, разделяли промежутки в десять-одиннадцать лет. С каждой новой волной характер болезни видоизменялся до такой степени, что в первый момент врачи даже не сразу распознавали уже знакомую инфекцию, пока лабораторные проверки не устанавливали природу возбудителя.
Странная трансформация болезни, а главное, странная, непонятная периодичность! Удивляли и другие необъяснимые совпадения. Так, незадолго до последней серьезной вспышки эпидемии 1957 года в Приморье лавиной хлынула белка: за один год, предшествующий эпидемии, беличьих шкурок было заготовлено в 250 раз больше, чем за три последующих года.
Зверьки шли лавиной, словно движимые какой-то неукротимой силой. Они двигались безостановочно, примерно со скоростью тридцать километров в сутки, переплывали реки, заходили даже в деревни, увлекали в свой «великий поход» давно прижившихся в окрестных лесах местных белок. Каждая белка-путешественница несла на себе тучи обсеменённых вирусами клещей (на одном зверьке их насчитали около 1800 штук).
В поисках научного объяснения волновой природы энцефалита два врача — Ю. В. Александров и В. Н. Ягодинский, служившие на Дальнем Востоке, отправились в тайгу на охоту за клещами — переносчиками вируса. Вооруженные вафельными полотенцами «охотники» вылавливали и собирали за день сотни паразитов, а затем проверяли в лабораториях степень их зараженности вирусами энцефалита.
Добыча «клещевиков» в разные годы была далеко не одинаковой. В одни годы вирус находили почти у половины выловленных паразитов. А затем следовали годы, когда клещи по каким-то неясным причинам освобождались от вируса, и самые настойчивые поиски его ни к чему не приводили. Заболеваемость людей соответствовала изменениям степени зараженности вирусами клещей и лесных животных.
Многолетняя охота врачей за клещами не прошла без пользы для науки: Ю. В. Александров отыскал в тайге неизвестные разновидности клещей. Но, сколько врачи ни бились, скачкообразность заболеваемости энцефалитом на Дальнем Востоке не получала исчерпывающего объяснения.
Может быть неожиданные вспышки эпидемии связаны с массовыми миграциями белки? После массовых переселений белки действительно, как правило, следовал обязательный подъем заболеваемости энцефалитом.
Начались подсчеты, вычерчивались графики... Такое предположение походило на правду. Но когда врачи сравнили ход заболеваемости энцефалитом на Дальнем Востоке с заболеваемостью в других районах СССР, то «беличьи гипотеза» потеряла свою привлекательность. Кривые заболеваемости в разных, даже отдаленных районах почему-то совпадали.
Выходило так, что заболевание энцефалитом на Дальнем Востоке являлось лишь частным примером какой-то более общей закономерности. Но какой?
Степень зараженности клещей вирусами была неодинаковой в разные годы.
Возможно, она как-то зависела от численности самих клещей.
Урожай клещей в разные годы тоже колебался и был обусловлен, вероятно, численностью животных, на которых развиваются клещи. Размножение белки и других животных в свою очередь зависит от природной ситуации, неодинаковой в разные годы.
Подобный ход рассуждений приводил .эпидемиологов к выводу, что эпидемия энцефалита возникает тогда, когда в постоянно существующем природном очаге болезни складывается сочетание факторов, благоприятствующих эпидемии, т. е. создается подходящая «эпизоотическая ситуация».
Но тогда почему же, недоумевали врачи, на громадной территории от предгорий Урала до Сихотэ-Алиньской тайги, очень разнообразной по своим природным условиям, возникают одновременные подъемы и спады заболеваемости?
Очевидно, дело не в одном только вирусе и не только в численности клещей или в поголовье белок, в погоде или в количестве выпадающих осадков. Здесь действует какая-то более общая, главная движущая сила. Но какая?
Разгадка была где-то близко, но упорно не давалась в руки. Напасть на верный след помог случай. Кто-то из сердобольных коллег, пытаясь помочь друзьям в решении проблемы, вспомнил, что изучением волнового характера эпидемий различных инфекционных заболеваний занимался А. Л. Чижевский, и посоветовал прочитать его монографию «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца». Эта книга увидела свет в 1930 году (в количестве 300 экземпляров) и была в пух и прах раскритикована; а с тех пор ее не переиздавали.
Главная мысль, почерпнутая из книги: Солнце может вмешиваться в ход эпидемии.
Эта мысль показалась врачам поначалу странной до абсурда. Прежде чем окончательно сбросить ее со счетов своих рассуждений, они решили все же проверить ее на своем собственном небольшом статистическом материале.
Для этого сопоставили заболеваемость энцефалитом на Дальнем Востоке в течение последних нескольких десятков лет с ходом солнечной активности за тот же период времени. Каково же было изумление эпидемиологов, когда кривая заболеваемости и солнечной активности во многом совпали.
Из статистической теории корреляции известно, что, если конфигурации двух кривых похожи, то одна из них отображает причину, а другая — следствие. Либо обе они отображают следствие одной причины.
Так ответ на вопрос, что является причиной эпидемии энцефалита, был найден.
Солнце!
Вот таинственный дирижер, который перестраивал время от времени весь характер взаимоотношений в лесных биогеоценозах — этих составных частях биосферы, воздействуя, по-видимому, на эпизоотическую ситуацию, на численность прокормителей клещей, и на численность переносчиков вируса — клещей, и главным образом на активность самого возбудителя энцефалита, а возможно, также и на сопротивляемость людей в отношении заболевания.
После сделанной эпидемиологами проверки их отношение к солнечной гипотезе в корне переменилось. Теперь от нее уже невозможно было просто отмахнуться.
Мысль о вмешательстве Солнца в динамику болезни, периодически поражающей население различных по своим природным условиям районов Земного шара, покорила их органической естественностью.
Из скептиков подполковник медицинской службы В. А. Александров и майор медицинской службы В. Н. Ягодинский «превратились» в убежденных идейных приверженцев гелиобиологии и по сей день продолжают свои исследования в этом направлении. В их переубеждении сыграла не последнюю роль статистика. Как читатель далее увидит, метод математического анализа вообще применяется очень широко для выявления солнечно-земных биологических связей.
Как правило, врачи не очень-то жалуют медицинскую статистику. Она кажется им сухой и скучной в сравнении с клиническими дисциплинами: безразлично фиксирует как печальные, так и радостные факты — заболеваемость, смертность, возрастные показатели, распространенность тех или других болезней и т. д.
На самом же деле статистика — хлеб медицины. Развитие любой науки, в том числе биологии и медицины, неразрывно связано с накоплением и обработкой статистических данных. Любой ученый, отыскивая закономерности в хаосе явлений, повторяя по многу раз один и тот же опыт, занимается не чем иным, как накоплением статистических сведений. «Статистическую работу» производит невольно и любой практический врач, фиксируя в памяти сходные случаи заболеваний.
Прав был крупный австрийский физик Эрвин Шредингер, который писал: «Законы физики и химии являются насквозь статистическими». И в живой природе множество процессов в конечном счете подчинено статистическим закономерностям. Обработка однородных данных, полученных не в лаборатории, а в результате наблюдений за явлениями окружающего мира, по существу представляет собой обработку итогов грандиозного эксперимента, осуществленного как бы самой природой. Для того, чтобы правильно вы брать, истолковать и обработать множество фактов, нужно владеть не только математическим аппаратом, но и научной логикой. При этих условиях статистика становится мощным орудием познания.
Свои выводы научная статистика выражает в виде кривых, излагая суть явления на математическом или графическом языке. Это позволяет как бы сразу увидеть воочию явления в их сложной взаимосвязи. Естественно, что чем больше данных исследовано при рассмотрении одного вопроса, тем легче решить задачу о зависимости между явлениями. Чем больше фактов охватывает исследование, тем вернее и точнее результат.
В поисках объяснений волновой природы энцефалита два врача — В. А. Ягодинский и Ю. В. Александров — самостоятельно подошли к выводам, к которым пришел за полвека до них один из авторов этой книги — А. Л. Чижевский.
Давайте же вернемся в прошлое и проследим за первыми шагами науки о солнечно-земных биологических связях — гелиобиологии.
Продолжение следует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий